Авангард, клубы, Мельников
Всем привет! С вами «Музейная среда» и я, директор Музея Транспорта Москвы Оксана Бондаренко.
Талант Константина Степановича Мельникова еще в конце 1920-х годов выдвинул Москву в мировые лидеры архитектурного авангарда. Мельников словно создавал столицу заново, начиняя ее рынками, гаражами и рабочими клубами невиданных прежде пропорций и форм. Вот о последних, как о наиболее массовом наследии творчества Мельникова, мы сегодня и поговорим.
Дом культуры имени Русакова, возведенный для работников Сокольнического трамвайного парка (сейчас это завод СВАРЗ), выделялся в первую очередь консолями, выведенными из общего объема балконов зрительного зала. Фото: www.pastvu.com.
В конце 1920-х годов страна находилась в преддверии великого перелома. Впереди индустриализация, коллективизация, опора на собственные силы и возрождение классицизма в архитектуре. Рабочие профсоюзы — великая в середине 1920-х годов движущая сила — вскоре превратятся в пустую, ничего не значащую формальность. Но это будет потом.
В 1920-х годах, член того или иного профсоюза, — человек привилегированный, получающий определенные блага благодаря взносам. Помните незабвенное «Пиво отпускается только членам профсоюза»? Вот оно как раз оттуда, от привилегий принадлежности к профессиональным объединениям.
Благодаря многочисленности профсоюзные организации обладали приличными финансовыми средствами, которые направлялись на улучшение жизни и быта рабочих. В том числе в плане досуга. А где проводить свободное время? В рабочем клубе — центре общественной жизни, где и кино покажут, и лекцию проведут, и в кружок запишут. Позже такие заведения станут называть Домами культуры, но суть переименование не изменит: главная цель этих заведений — обеспечить всестороннее духовное и физическое развитие рабочего класса.
В мае 1927 года пленум Московского Губернского Совета Профсоюзов принимает единую программу строительства рабочих клубов в столице и уездных городах московской губернии. Планируется возвести 78 клубов: 30 в Москве, остальные в Подмосковье.
Полукруглый, а точнее в четверть круга, фасад с вынесенной вперед аналогичной формы кассой — это от ограниченности площадей выделенного участка. Продумывая планировку клуба завода «Каучук» на Плющихе, Мельников в очередной раз проявил свой талант организации массивных объемов на небольших площадях. Фото: www.dzen.ru.
Конечно, прежде всего приветствовались типовые проекты, упрощающие и удешевляющие постройку. Они безусловно появятся, но потом. А пока профсоюзы были вправе сами решать, кому отдать проектирование своего храма пролетарской культуры. Тем более время поджимало, требовалось строить здесь и сейчас. Не откладывая, так сказать, в долгий ящик удовлетворение рабочих масс культурной жизнью.
В результате большинство из десяти первоочередных проектов рабочих клубов поручат проектировать популярнейшему на тот момент Константину Мельникову.
О Константине Степановиче тогда говорила вся Москва: «Мельников то, Мельников сё». После новаторского павильона «Махорка» на ВСХВ, парижского триумфа с павильоном СССР на Всемирной выставке 1925 года, от предложений нарисовать что-то для обновляемой Москвы у него не было отбоя.
Во второй половине 1920-х годов у Мельникова в работе сразу десяток проектов одновременно: и Ново-Сухаревский рынок, и Бахметьевский гараж автобусов, и гараж грузовых машин на Ново-Рязанской (тогда писали именно так) улице.
Пик профессионального признания Мельникова — вал заказов на профсоюзные клубы, которых поначалу просили нарисовать в количестве семи, но в итоге осталось все-таки шесть (ДК Зуева возведут по проекту другого архитектора), пять для Москвы и один в Дулево.
Клуб кожевенно-обувной фабрики «Буревестник» возводили на узком и вытянутом участке. Это привело Мельникова к идее сделать фасадной доминантой стеклянную башню с помещениями для кружков. Фото: www.pastvu.com.
Продумывая и прорисовывая проекты рабочих клубов как помещений совершенно нового общественного типа, рассчитанных на самые разнообразные возможности досуга — от театральных постановок до кружков по интересам, Мельников реализовал свои новаторские идеи.
Подчас требовалось вписать довольно масштабные здания в участки не слишком обыденной формы (треугольные или узкие и длинные). В традициях плотно застроенной Москвы каждый клочок земли шел в дело, заставляя архитектора искать нестандартные приемы освоения выделенных площадей.
Исходя из поставленных задач и собственных идей, Мельников практически в каждом созданным им клубе примерял уникальные решения: закругленные фасады, подвешенные консолями пространства балконов зрительного зала, обширные оконные переплеты.
Отдельные приемы выходили настолько удачными, что распространялись сразу на несколько проектов. Например, вынесенные из общих объемов на внешнюю сторону зданий лестницы, разгружающие дефицитное внутреннее пространство.
Ну и главный конек мастера — трансформация помещений. Она предполагалась почти в каждом проекте, но вот реального воплощения удалось добиться мало где. Подъемные и опускные перегородки, перемещаемые на уровень балконов партеры, зрительные залы превращавшиеся в плавательные бассейны — идей у Мельникова была масса, а вот техника для воплощения этих дерзких замыслов находилась тогда на «уровне тугого детства», как выразился однажды сам мастер.
Клуб имени Фрунзе Дорогомиловского химического завода не выделялся масштабами, отличался многообразием форм. Фото: www.pastvu.com
В 1930-х годах за смелые эксперименты, которые не всегда были оправданы с обывательской точки зрения, Мельникова обвинили в формализме. Новых работ ему не поручали, а уже построенные здания часто переделывали, не согласовывая с автором.
Оказалось, что не только техническая сторона не успевает за полетом мысли Мельникова. Сам принцип использования клубных помещений не уживался с идеями архитектора. Работники культуры требовали постоянства, а трансформируемые залы, где утром, условно говоря, функционирует кружок рисования, а вечером предполагаются танцы, не слишком хорошо сочетались с необходимостью где-то хранить реквизит, документы и прочее.
Впрочем, все эти претензии к мастеру остались в далеком прошлом, а в настоящем, судя по опросам членов академии архитектуры и строительных наук, именно Константин Степанович Мельников считается наиболее выдающимся русским зодчим XX века. И третьим по счету в мировом масштабе. Его клубы, которые в полном составе дожили до наших дней, составляют золотой фонд советской архитектуры.
Замысел клуба парфюмерный фабрики «Свобода» с центральной секцией в форме эллиптической «цистерны» не был согласован. Его заменили на обычные прямые формы. Фото: www.mos.ru.
Нам по пути!